За Москвой пейзаж изменился. Теперь ехали по степи. Пан рассказывал, какие здесь бывают бури и метели, как в это время гибнут люди. Но, слава богу, их баловала природа. Хоть и морозно, но солнечно.
Наконец-то последняя станция! Пан попросил ямщика подбросить их еще версты за две. Их не встречали, так как о своем приезде они никому не сообщали.
Было утро. Залаяли собаки. Федор в шубейке выскочил на крыльцо.
-Боже! Какие гости приехали! Катя! Скорей! Встречай!
Катя и Федор бросились целовать да обнимать своих дорогих гостей. Прислуга отнесла вещи в дом. Пан расплатился с ямщиком.
Уставшие с дороги, но обрадованные встречей с Федором и его семьей, гости рассматривали жилище Федора, дивились ярким вышивкам, чистоте и порядку в доме. Каков дом, такова и хозяйка. Обнимала Настя Катю, хвалила ее за доброту и смекалку. Катя раздобрела. Федор все такой же жилистый, высокий, в отца. Яков был скуп на похвалы, но доволен сыном. После небольшого отдыха пошли смотреть маслобойку, сахарный завод. Тут уж было что смотреть деду и внуку. Пан похвалил Федора, что он содержит в нормальном состоянии заводы, но их надо модернизировать, чтобы они давали больше прибыли. Федор во все вникал. Вместе считали расходы и доходы. Говорили о купцах и перекупщиках.
-Этот пойдет. У него жилка купца, не то, что у Ивана, - говорил пан Дмитрию.
В свободное время Дмитрий малевал портрет матери в костюме малоросски. Говорили, что получилась она на полотне совсем как живая.
Через два дня направились в имение пана. Настю удивила красота самого дома. Это был белый трехэтажный дом с колоннами, с большими светлыми окнами. Внутри с холла вилась лесенка на второй этаж. В конце коридора была еще одна лестница. Всюду цветы, ковры, мебель, закрытая белыми с вышивкой чехлами. Топился изразцовый камин. Но больше всего удивили горячие трубы по стенам. От них шло тепло.
-Эти трубы отапливают дом, сказал пан. – Наверху стоит котел, в котором раз в три дня нагревается до кипения вода. Она по трубам идет в комнаты и снова попадает в котел. Я вам и предлагал такое же отопление. Оно дает большую экономию топлива.
-Вот приедем домой, обязательно сделаем такое же отопление. Очень любопытно! – сказал Яков.
Насте он говорил:
-Хозяйственный мужик этот пан! У него всякой вещи свое место. Все сделано с умом.
Чем дальше знакомились с имением, тем больше находили поделок, которых у них нет, а применить можно.
Через два дня Дмитрий уехал к Федору, чтобы оказать помощь в перестройке цеха на сахарном заводе. Только сели ужинать после осмотра цеха, как примчался управляющий.
-Беда! Скорее! Все при смерти! – крикнул он.
Все сели в сани и погнали лошадей во весь дух. Но не успели. Все трое были мертвы.
Навзрыд плакали братья. Кому помешали отец, мать и дед? Управляющий вызвал местного доктора и полицию. Доктор признал отравление цианистым калием. Допросили повара, обыскали весь дом, но так ничего и не нашли. Отрава была в графине с медовым напитком. Кто туда положил эту отраву? Никаких следов, никаких отпечатков пальцев! Никого чужого не видели. У всех слуг было алиби. На управляющего, верного пану, никаких подозрений не могло быть.
Похоронили пана, Якова и Настю рядом с фамильной часовней. Федор уехал домой, а Дмитрий остался в усадьбе, которая теперь принадлежала ему. По завещанию все движимое и недвижимое имущество, капитал, ценные бумаги – се переходило Дмитрию как единственному наследнику. Дмитрий попросил управляющего найти покупателя на имение. Управляющий сам купил его. Все свои деньги Дмитрий перевел в Швейцарский банк, оставив небольшую сумму наличных на дорогу.
Неделю он жил в имении. Сам готовил себе пищу, носил воду, выбирал продукты. Уже все было сделано. Теперь можно и уезжать. Никто и ничто не держит Дмитрия здесь! Теперь можно и за границу!
Вдруг его внимание привлек писк отворившейся двери. Дмитрий вытащил пистолет из ящика стола. Но вошел мальчик лет десяти.
-Ты чей? Что тебе надо?
-Та ни, барин! Я бачив бабку, яка сюды ходыла. Вона так бегла и ревела таки слова: «Отмщен! Отмщен!» А що це таке, я не бачу.
-Опиши эту бабку. Ты знаешь, где она живет?
-Та знаю. Уси ее знають. Вона ведьмяка, колдунья.
-Веди меня к ней!
-Ни! Заколдуе! Самая крайняя хата. Там и живе!
-Спасибо, хлопец!
Он дал мальчику целковый, асам отправился на край села. Полуразрушенная хата почти до крыши занесена снегом. Дверь полуоткрыта. Дмитрий зашел. В полутьме он разглядел старуху в лохмотьях. Перед ней на доске стояла бутыль.
-Чего пришел? Приворожить кого? Видишь, я собралась на тот свет за Остапом, обманщиком и негодяем!
-Так это ты, старая, отравила мою мать, отца и деда?
-Нет у него никого! Я у него одна! Он не захотел на мне жениться! Я ему отомстила!
Дмитрий поднял наган, чтобы убить эту тварь, но неожиданно открылась настежь дверь, и вбежал полицейский. Он ударил Дмитрия по руке. Прогремел выстрел, но пуля попала в стенку.
-Мы судить ее будем, - сказал полицейский. – Хотя ей и без того жить немного осталось. Она же сумасшедшая!
Нашли склянку, в которой хранился яд. Его она всыпала в графин, когда в комнате никого не было. Нет, она не трогала руками графин. Так была найдена преступница, отравившая дорогих Дмитрию людей. Мотив преступления – неразделенная любовь. К старости обуяла мысль об отмщении. Подвернулся случай. Об этом она не жалеет, чувствует себя хорошо, потому что скоро на том свете встретится с любимым человеком.
По пути в Швейцарию Дмитрий заехал к братьям, рассказал им о трагедии. Поплакали, погоревали, вспомнили добрым словом всех троих. Теперь Кузнецовы сами себе хозяева. Как решат, как повернут, никто не подскажет. В отцовскую избу решил перейти Кузьма. Ему же досталась и кузница. У Ивана и без того огромное хозяйство, с которым он не знает, что делать. Дмитрий оставил портрет матери у Кузьмы. Себе взял эскиз. Просился с братьями и уехал строить свою жизнь за границей. Оттуда он писал, что живет недалеко от Даши, что часто у них бывает по делам и просто так, что живут они дружно, что шлет привет от своих племянников. Прислал Федору проект перестройки завода. Но он Федору не понадобился. Во время бунта крестьян погиб Федор в огне, спасая свой завод. После смерти Федора продала Катя оставшееся имущество и переехала жить в Диканьку. Потомки Федора живут там и сейчас.
12
Через год Иван продал свое имение и вернулся к делам в кузнице. Построил небольшой домик, купил полгектара земли и был счастлив.
Усадьбу купила Маша Калугина. Ее муж умер. После его смерти Маше остался немалый капитал. Но она не захотела жить в его доме. Узнала, что продается усадьба ее родителей, приехала вместе с дочкой в свое родовое поместье. Как же была удивлена Маша, когда увидела его! Из запущенного сада и развалившегося дома был сделан прекрасный уголок. О таком Маша даже не мечтала! Оформив документы, она оставила несколько слуг, тех, которые работали у них раньше. Она решила всю свою оставшуюся жизнь посвятить своей дочке, тоже Маше, названной так по желанию Александра. А что жить ей немного осталось, это она хорошо знала. У нее были те же признаки болезни, что и у отца: затрудненное дыхание, кашель, боли в груди, румянец на щеках, блеск глаз. Конечно , медицина далеко шагнула вперед, но никакие курорты ей не помогли.
Когда старая нянька заподозрила в здоровье барыни неладное, решила ее лечить народными средствами. Она настаивала сосновые шишки на водке и давала пить перед едой. А повар готовил ей котлеты из мяса барсука. Чистый воздух, забота окружающих делали свое дело. Аша перестала кашлять, исчез болезненный румянец, не болела голова, грудь. И она полностью занялась воспитанием дочери.
Однажды управляющий принес Маше небольшой кованый сундучок.
-Мадам, его обнаружили на чердаке. Может, вам интересно будет взглянуть, что там. Бумаги, конечно, уже не представляют никакой ценности, но там есть письма.
-Спасибо. Оставьте. Я посмотрю, - сказала Маша.
Вечером, когда дочка уснула, Маша решила посмотреть на содержимое сундука. Действительно, старые счета, хозяйственные записи никакой ценности не имели. Маша их бросила в камин. Письма были адресованы матери. Но вот письмо, перевязанное розовой ленточкой, написанное рукой Юлии, было адресовано ей. Маша читала вслух.
«Милая моя дочурка, Машенька! Моя единственная! На коленях прошу тебя простить мне мой обман! Это письмо тебе передадут, когда меня уже не будет. Я тебе должна открыть тайну, моя дорогая! Ты мне неродная дочь. Только отец тебе родной. Твоя мать – крепостная девка Настя. Я не могла иметь детей. Вот и решили, что родившийся ребенок от твоего отца, но от другой женщины будет нашим ребенком. Когда Настя была беременна, я тоже делала вид, что жду ребенка. Все в округе знали о моей беременности. Мы с отцом никуда не выезжали. Когда Настя родила ребенка, тебя, моя милая, взяли кормилицу, у которой действительно умер ребенок, девочка. Мы ее похоронили рядом с матерью Насти. Так я и «родила», о чем наш доктор и засвидетельствовал. Таким образом, ты стала моей дочкой. Я была привязана к тебе так, что у меня никогда и мысли не возникало, что у тебя другая мать. Но вот я заболела. Решила тебе не говорить, а написать. Прости меня, моя милая доченька! Но никто не должен знать, что ты дочь крепостной. Это тебе повредит в жизни. Ты – барышня! Прощай, моя любимая
доченька, моя прелесть! Целую и обнимаю тебя крепко! Твоя мама Юлия».
Маша читала письмо, и слезы текли по ее щекам.
-Милая мамочка! Ты поступила плохо. Но что ждало бы меня, будь я крепостной? Даже жутко себе представить! Что же особенного в твоем поступке? По статистике каждая третья крепостная девушка рожала от князя, от барона, от барина, от пана, от маркиза. Сколько таких «князей» и «княгинь», «графов» и «графинь» бродит по белому свету! Ты была и есть моя мать! Ты меня оберегала, кормила, одевала, учила. За что же мне тебя не любить? Прости, моя дорогая, что так долго шло письмо от тебя ко мне! – говорила Маша вслух.
Был июль – верхушка лета. Аша решила навестить свою родную мать. Заложили тарантас. Кучер привез Машу к избе Кузнецовых. Дверь была открыта настежь. От мух на двери висели полоски бумаги. Маша вошла в избу, ведя дочку за руку. Чистота. Кругом цветы и вышивки. Из боковушки вышла молодая женщина.
-Проходите, барыня, - поклонилась Елена.
-Скажи, любезная, здесь ли проживает жена кузнеца Настя?
-проживала. Видно, барыня не слышала, что Настю, Якова и пана Ражия отравили в Малороссии?
-Боже! Какая трагедия! Расскажи подробно, что произошло.
Елена все рассказала Маше. А что было скрывать?
«Господи! Значит, пан Ражий ее дед? Да, судьба играет человеком! Только какое значение это имеет теперь? Нет! Пан не знал, что она его внучка. Он-то обязательно сказал бы ей. А помог он ей чисто по-человечески. Пусть земля им будет пухом!
-Не могла бы ты на память о них продать мне какую-нибудь вышивку?
-Это Настя все вышивала. Берите любую.
Маша выбрала полотенце с большим вышитым петухом.
-А это чей портрет на стене?
-Это Настя. Ее малевал сын Дмитрий. Похожа здесь Настя. Такая же молодая и красивая была.
-Да. Я ее видела дважды: когда маленькой была и когда усадьбу продавала. Ну, спасибо тебе за гостеприимство! Прощай!
Жаль Настю, но такова судьба.
Зимой снова стало хуже Маше. Хорошо, что Машеньке скоро будет 16 лет. Пора и о женихе для дочки подумать. Надо вывозить Машеньку в свет. Жизнь вдали от города в уединении сделали ее замкнутой. Только с матерью она была весела и откровенна. Много читала. Книги были ее лучшими друзьями.
Однажды к их дому подъехала кибитка. Из нее вышли двое. В одном господине Маша признала ближнего соседа – помещика. А вот молодого господина она, кажется, никогда не встречала. Слугам велела встретить гостей, затопить камин, приготовить обед.
Всегда шумный, в гостиную ввалился толстый Малин. Из-за его спины молодого господина не было видно.
-Здравствуй, матушка Мария Александровна! Рад вас видеть во здравии! Вы затворница! Уж сколько лет прошло после смерти мужа, а вы все его не забудете! Похвально! Это делает вам честь! А мы тут проездом с сыном моего друга. Позвольте его представить: Горецкий Федор Маркович, наследник большого капитала, а сам занимается сочинительством, - выпалил Малин.
-Очень рада! Прошу, господа, к столу. Сейчас подадут обед.
-Благодарим! А где же ваша проказница? Еще учится?
-Да нет! Ей уже 16 лет. Взрослая. Да вот и она идет. Машенька! У нас гости! Это господин Малин, наш сосед, а это господин Горецкий, писатель. Так я вас представила? – обратилась она к Горецкому.
Ей нравился этот молодой человек: тактичен, корректен и был бы красивым, если бы не прилизанные волосы по последней моде. Машенька покраснела, смутилась. Щеки ее порозовели. Горецкий смотрел на это очаровательное существо и думал о том, что в недалеком будущем она расцветет буйным цветом женственности.
После ужина гости уехали. Потом Федор стал бывать у Калугиных каждый день. Молодые люди полюбили друг друга. Кроме дяди – опекуна у Федора никого не было. Поэтому свадьбу справили скромно. Машенька уехала с мужем в город, где у него был свой двухэтажный особняк.
Маша же после отъезда дочери совсем слегла. Через месяц она умерла от скоротечной чахотки. Ее похоронили на кладбище рядом с Юлией. Машенька стала обладательницей крупного состояния. Она так любила нежно и беззаветно своего мужа, что по его просьбе все состояние переписала на него, так как ничего не смыслила в делах. Оставила себе небольшую сумму на личные расходы.
Все шло хорошо в их жизни. Родились одна за другой три дочки. Федор в них души не чаял. Говорят, судьба играет человеком, повторяясь в четвертом поколении. Ее любимый муж проиграл все состояние, а сам утопился в Неве. На берегу нашли одежду и записку, в которой он писал:
«Машенька, прости меня, если сможешь! Я – подлец! Прощай!»
Из дома Машу с детьми выселили, разрешив взять только личные вещи. Маша с детьми поехала в имение, но там уже поселился новый владелец. Он пожалел Машу и ее детей. На ее же деньги он купил Маше в деревне небольшой домик и участок земли в 10 соток. Отдал ей книги, старую мебель, швейную машинку и старый клавесин. Таким образом, у Маши была крыша над головой. И ее девочки были с ней. Оставшихся денег при строжайшей экономии хватит на полгода. За это время она должна найти работу. Маша умела вышивать, шить, вязать, прясть. Но здесь все крестьянки умели это делать. Она пошла к барину посоветоваться.
«Масловский – старый и добрый человек» – думала Маша. Он предложил ей учить его внука языкам. Это все же работа. И Маша согласилась.
А жизнь шла своим чередом. Обедневшая Маша перешивала и перекраивала свои юбки девочкам. Мировая война. Застала ли она ее врасплох? Ей было все безразлично. Где-то стреляли, лилась кровь, но Горка не участвовала в войне. Ее жизнь замерла. А потом революция. Горка жила своей жизнью. Вместо старосты стал уполномоченный реввоенкомата, потом просто уполномоченный. Маша взяла себе пять мальчиков – сирот себе на воспитание. Государство помогало деньгами, но на них ничего нельзя было купить. Помогал огород да машинка. Жизнь проходила за работой да заботой о пропитании. Звали в деревне Машу барыней. Когда выселяли всех буржуев, пришли и к Маше. Но кроме восьми человек детей, ничего не нашли. Помогла и охранная грамота, в которой говорилось, что «сознательная гражданка Мария Калугина берет себе на воспитание сирот, семьи которых уничтожены белогвардейцами. Эту гражданку надо всячески поощрять». Главный начальник, весь обвешанный патронташами и кобурами, сказал:
-Все в порядке, гражданка. Только книги надо сжечь, так как они буржуйского происхождения.
Больше Машу никто и никогда не выселял из дома. Девочки выросли. В школе не учились. Росли на улице, как и все в ту тяжелую пору. А Маше некогда было ими заниматься. Она шила, вышивала, вязала, стирала на новых хозяев.
Прошла коллективизация. Все стали работать в колхозе. Уполномоченный стал председателем. Так как в деревне жили бывшие крепостные, то и раскулачивания не было. Никого никуда не выслали.
Во время Отечественной войны почти все мужчины погибли. Погибли и те пять сирот, которых воспитывала Маша. Мария Александровна Калугина умерла в 1942 году.
ЭПИЛОГ
Нет теперь деревни Горки. Во время войны она сгорела. Нет и полноводной речки Веребенки. Тонкой струйкой бежит ручеек на ее месте. Летом и он пересыхает. Давно нет мельницы. Только полусгнившая лавина говорит о том, где она находилась. Ключ со святой водой почти иссяк. Каплями стекает вода по желобу. В барской усадьбе сначала был детский дом, потом пионерский лагерь. Теперь нет никаких построек. Все заросло ольхой, ивой, осиной, березой. Но весной можно еще увидеть цветущей старую яблоню. Сохранилась дорога, выстланная булыжником, которая ведет через болото на луга. Разросся малинник. Туда любят ходить медведи лакомиться ягодами.
Кладбища для крепостных давно нет. Вековые деревья спилены. На буйной зелени пасется скот. Только когда сойдет снег, можно увидеть бугорки могил.
Все потомки жителей деревни разъехались по городам и весям. Степан Егоров уехал на Украину к родственникам по линии Федора. Его сын женился на праправнучке Федора – Александре. И поныне живут они в Диканьке. Так вновь переплелись судьбы кузнеца и Насти в их потомках.
Давно нет уже в живых сестер Калугиных. У правнучки Кузьмы хранится фотокарточка молодой Машеньки Калугиной и его усатого мужа, фамилию которого никто не знает, так как в доме было запрещено даже упоминание о нем. Там же стоит кованый сундучок, в котором Юлия хранила документы. Выцветший портрет Насти валяется в хламье на балконе. Краска потрескалась и облупилась. Но еще можно рассмотреть контуры лица, глаза.
У каждого своя линия судьбы, и никто не может знать исхода своей жизни.
На главную.
|
