С О Н.

(Читать спокойно, ровно.)

Хорошо, тепло, уютно. Сейчас буду спать. Луна смотрит в окно, значит завтра воскресение. Если вчера была пятница, то в понедельник будет получка. Звёзды мерцают. Надо не забыть принести из гаража картошку. Засыпаю.
Кто- то стучится в окно. Странно. Восьмой этаж. Я живу на восьмом? Неужели сосед опять ключ дома оставил? Мог бы и в дверь позвонить. Пытаюсь открыть глаза. Ого! Тёмная тень за окном, закрывающая и без того тусклую луну, царапает стекло тремя фосфорицирующими коготками. Это за мной. Неужели кроме меня никого в доме не нашлось? Кажется, началось. И вот уже похолодевшие ноги начали ненавязчиво искать тёплое место под одеялом, но на отведённом для них участке трудно будет найти что-то подходящее, и видимо понимая это, они стали искать необходимую территорию ещё усерднее. Первая же мурашка, проснувшись от грохота, поспешила разбудить близлежащих, мирно-спящих соседей, и целый табун, в панике, не разбирая дороги, покидает пространство шума и холода. На пояснице это скопище превращается в, наиболее организованное и ревущее (“Даёшь макушку!”) стадо мамонтов. Дальше макушки - только волосы. Уже начата борьба за самую длинную, это наиболее болезненно для кожи. От натиска необузданной массы перестают бороться даже самые старые и опытные образцы волосяного покрова.
В ухе (правом) самый великий кузнец при помощи огромного молота выполняет чей-то срочный заказ. В такт его трудовому порыву звенит ложка в стакане. На свободное место к ногам медленно сползает нечто, очень похожее на меня. Я сползаю к своим ногам? Но зачем? Мне и здесь не плохо. Нужно погреть эти ноги (чьи-то), они совсем холодные. Как я люблю мурашки, они такие добрые и одинокие. Ещё немного и я вернусь к кузнецу и к стакану с ложкой, наверное, они соскучились без меня и мне их так не хватает. Пора возвращаться, но тянет к тени.
-Ты кто? – спрашиваю. Оно молчит и продолжает царапать стекло.
-Ну, ты – говорю - можешь молчать, а мне надо к мурашкам и кузнецу и у меня послезавтра получка. Соседу пятьдесят рублей отдавать, кто за меня будет? Ты от получки до получки не живёшь, а я вот выкручиваюсь. И жена у меня хорошая. Вот если бы у тебя была такая жена как у меня, то ты бы сейчас сидел дома и не шлялся по ночам…
Чем замечательно воскресное утро? Тем, что можно спокойно обмусоливать способы траты оставшихся от получки денег: присовокупить ли к заначке или создать новую хранушку. А потом, когда остаешься дома один, как приятно выковыривать из тайных уголков своё сбережённое богатство и, разложив аккуратно на столе, пересчитывать, складывая ровными пачечками, начиная от мелких купюр постепенно переходя к более крупным. Последние доставляют наибольшее удовлетворение и создают положительные эмоции, которые могут сохраняться в течение долгого времени.
У меня их шесть- шесть хранушек! Была седьмая, но её нашла жена. Нет, она не трогает, в смысле, от туда ничего не берёт. Я проверяю каждый день. На восьмое марта я сам беру от туда немного взаймы и покупаю жене цветочек. Ей это очень нравиться. Правда это, некоторым образом, ущемляет доходы остальных хранушек в течение всего года, ведь мне приходится восполнять утраченное.
На тридцатилетие совместной жизни жена подарила мне одеколон с нерусским названием. Она сделала мне подарок на свои деньги, и это меня так сильно растрогало, что я признался ей в том, что все эти годы у меня была хранушка и что я, тайно от неё прятал деньги, но только для благих намерений. Она мне ответила, что очень любит меня и очень ценит мою заботу о ней, особенно на восьмое марта.
И кто только придумал этот праздник? Лежали бы себе деньги, спокойно… Дни рождения ведь мы никогда не отмечаем (свои). На чужие праздники приходим за пять, шесть часов до начала застолья. Жена помогает хозяйке, я помогаю хозяину…
Дети. Дети у меня тоже хорошие, жалеют меня. Всегда принесут, что ни будь: то шоколадку, то семечек. Знают, что я этого не ем и отдам внучатам. Вроде бы дедушка такой хороший и заботливый, а я и не противлюсь. Приятно, когда малыши тебе спасибо говорят. А я им говорю, чтобы сразу гостинец мой не ели, а оставляли на праздник какой-нибудь. Они слушаются. Пока ещё маленькие и сами хранушки делать не умеют, поэтому отдают гостинцы родителям. Ну да ни чего, подрастут, научатся…