О Р О Ч
Мы с Семеном из Сибири. Там родились, там и выросли. Отслужили в армии, вернулись в свой поселок. Недалеко от Красноярска. Нас приняли в охотничью артель. Добывали разного зверя. Жили, надо сказать, небедно. Каждое лето ездили отдыхать на Черное море. Началась перестройка. Артель развалилась. Каждый сам по себе стал охотиться. Мы с Семеном объединились. Экипировку приобрели хорошую: унты с подогревом, кухлянка, подбитая гагачьим пухом, ружье с оптическим прицелом. В общем, все снаряжение у нас по самому последнему слову техники. Ребята мы сильные, здоровые, закаленные в походах по тайге и знающие ее. Набрали мы продуктов, вооружились и отправились со своими верными лайками, Белкой и Стрелкой, охотиться на соболя. Добрались до нашей заимки, сложили продукты в кладовку. Переночевали. А утром, чуть свет, каждый по своей тропе пошли за соболем. Через каждый час по рации выходили на связь друг с другом. За целый день я взял только одного соболя. У Семена тоже один соболь за поясом.
-Давай, сделаем остановку на заимке дяди Васи!
-Заметано!
Уже стало темнеть, а заимки все нет и нет. По карте и компасу мы уже должны находиться в ней. Семен подъехал на лыжах ко мне.
-Ну что? Назад?
-Так уже ночь. Надо делать лежак.
-Смотри! Огонек!
-Где?
-Да вон, за деревьями!
И правда, недалеко сиял маленький лучик, приглашая нас к себе. Через несколько минут мы увидели домик, похожий на заимку дяди Васи. Вошли в него. В углу стояла кровать, накрытая медвежьей шкурой. Топилась буржуйка, около которой лежала маленькая кучка дров. Семилинейная лампа свисала с потолка над столом, на котором стояла деревянная миска. В ней были кусочки вяленого мяса. В плетеной тарелке лежали ломтики черного хлеба. Видно было, что хозяин отлучился ненадолго и вот-вот вернется. И действительно, дверь открылась. С охапкой дров вошла девушка, высокая, почти с меня ростом, светловолосая, кареглазая, чернобровая. Такой красавицы я давно не видел.
-Здравствуйте! – сказала она. – Заблудились? Проходите. Сейчас ужинать будем. Раздевайтесь. Жарко.
Мы сняли кухлянки, повесили на оленьи рога, прикрепленные к стене.
-Что вы воды в рот набрали? Немые?
-Да нет, - говорит Семен. – Вроде говорим.
-Мы думали, что пришли на заимку к дяде Васе, а тут вы.
-Да. Это наша заимка. Мы с отцом ее лет семь назад построили. Раньше зверя и птицу можно было добывать около дома, а теперь за добычей приходится уходить далеко.
-А где ваш отец?
-Сейчас придет. Он собак кормит. Кстати, ваши собаки тоже там. По-русски отец не говорит, так что я буду переводчицей.
Я посмотрел на компас, чтобы определить, где мы находимся. Но стрелка просто занималась пляской.
-Что-то с компасом случилось, - говорю Семену. – Дай мне свой.
-Но и его компас был не исправен.
-Наваждение какое-то! – трясу компас.
-Здесь, видимо, находится магнитная руда. Вот и пляшет стрелка. А мы специально построили дом в этой зоне, чтобы звери не беспокоили. Они эту зону обходят стороной. Человек же может не беспокоиться о своем здоровье. Главное, надо ложиться спать правильно. А вот и отец!
Она говорила с ним на неизвестном языке. Он поклонился.
-Садитесь, ребята, за стол. Завтра утром он отвезет вас в стойбище. Он очень рад видеть таких молодых, красивых и здоровых ребят. Его зовут Ороч, а меня – Леда. Мой отец – старейшина стойбища. Ему все подчиняются. И он очень просит вас погостить у нас в стойбище, переводила Леда.
-Спасибо! Конечно, погостим! Покажи, Леда, место на карте, где находится стойбище.
-На карте оно не обозначено. Раньше в этом месте стоял домик, куда привозили геологов для поисков полезных ископаемых. Теперь один раз летом привозят нам продукты.
-А дети?
-Их отвозили в августе, а привозили обратно в июне. Жили они в интернате. Теперь дети уирают, потому что идет смешение крови. Браки между сестрами и братьями.
-А разве нет стойбищ поближе?
-Есть. Семь дней ехать на собаках. Летом не проехать. Вертолета нет. На лодке не проехать: быстрое течение, пороги, мелководье. Поживите у нас. Выбирайте любую красавицу. Пусть родит здорового ребенка. А то погибнет род орочей.
-Согласимся? – спросил я у Семена.
-Посмотрим. Вообще-то, что мы теряем? Разве что шкурки?
-Мы купим у вас ваших соболей, - сказала Леда. – Я летаю в Красноярск, сдаю там пушнину, привожу в стойбище муку, соль, ружья, патроны.
-Не обманывают?
-Нет. Там работает мой друг, с которым мы вместе учились в институте.
Утром, если не брать во внимание постоянную темень, на собаках нас привезли в стойбище. Как только собаки находили путь! Стойбище состояло из большого деревянного дома, похожего на деревенский клуб, и нескольких яранг. Нас С Семеном провели в деревянный дом.
-Электричества нет. У всех жировые светильники или керосиновые лампы. Радиоприемник есть только у меня. Я слушаю новости, а потом их пересказываю родичам.
-Сколько же человек здесь живет?
-Всего тридцать восемь человек. Из них семеро детей, двенадцать мужчин, остальные женщины. Сюда мы приехали с Тунгуски. Раньше здесь много было зверя, птицы, рыбы. На Тунгуске остался брат отца со своей семьей.
В обед вождь собрал всех своих подчиненных в зале. Что он говорил им, мы не знали. Только после беседы все стали приносить нам разные вещицы из слоновой кости, драгоценных камней, золота. Мы отказывались, но Леда сказала, чтобы мы их не обижали и брали все, что приносят. А возьмем мы эти вещи с собой или здесь оставим – это наше дело. Мне привели узкоглазую, черноволосую, круглолицую девочку лет пятнадцати.
-Это твоя жена на время. Сделай ее счастливой. Оставь ей ребенка.
-А если не получится?
-Получится. У нас в среднем живут до сорока пяти лет. Так что ей как раз надо родить.
Время для нас перестало существовать. Мы кое-как отремонтировали ветряк и запустили динамо. Нашли старый кинопроектор и несколько частей кинофильма "Чапаев". Научили, как крутить кино, одного парня. Вечерами, если можно так назвать непроглядную темень, длящуюся четыре месяца, жители стойбища могли смотреть кино и слушать песни с патефонной пластинки. Мужчины стойбища занимались охотой, оленеводством, если можно назвать пять оленей табуном, и поделкой сувениров.
Пришло время расставаться, так как уговор мы выполнили: наши девочки явно беременны. Леда выдала нам на руки по пять тысяч долларов, сказала, что для ее отца они никакой ценности не имеют. Мы выбрали по одному сувениру из всех подарков. Простились со всеми жителями стойбища и с нашими "женами", сели в нарты и уснули. Проснулись в своем зимовье. Вернулись домой. Сложились и купили снегоход. Целых два года искали мы с Семеном стойбище Ороча, но так и не нашли. Прочесали лес вдоль и поперек. И ничего. А потом в своем почтовом ящике обнаружил записку от Леды. Она писала:
"У вас родились сыновья. Поиски прекратите. Если надо будет, я дам знать".
Вот так. Хотите, верьте, хотите – нет. Талисман я все время ношу с собой.
-Покажи! Смотрите, какая работа! Вот это да! Что же ты золотую статуэтку не взял?
-Зачем? Чтобы по милициям таскали? Кто поверит, что так с нами случилось?
-Что верно – то верно, - согласились слушатели. – В жизни еще и не такое бывает.
-А вот послушайте, что я расскажу.
О Х О Т А Н А В Е Д Ь М У
В августе открылась охота на водоплавающую птицу.
Раннее утро. Над озером дымка. На траве роса. Около берега плавает подсадная утка. Подлетает стая уток. Подсадная крякает, подзывая подружек к себе. Они планируют на водную гладь озера около самого берега. Собаки делают стойку. Раздается сразу гром выстрелов. Сквозь туман я вижу, как раненая птица летит надо мной, то снижаясь, то поднимаясь. Я за ней. Перелез через ограду. Смотрю, вместо птицы стоит собака и скалит на меня зубы. Только я хотел запустить в нее камнем, как вместо собаки увидел женщину в черном, которая стояла над могилой и полола ее. Она посмотрела на меня невидящими глазами.
-Простите, - сказал я, пятясь к ограде. - Здесь птица пролетала.
-Уйдите! – крикнула женщина раненой птицей.
Я перепрыгнул через ограду, прибежал к охотникам.
-Где утка? – засмеялись они.
-Да ну вас!
Я позвал свою собаку и ушел домой. Утром встретил соседку с забинтованной ногой.
-Что с тобой? – спрашиваю.
-Да вот, ранение.
-Ты была сегодня на озере?
-Была.
Я побежал домой, рассказал жене, что случилось.
-Понимаешь, она же ведьма. То птицей прикинулась, то собакой, то женщиной в трауре. Это я ее ранил, когда она была уткой.
-Допился до чертиков! Какая утка? Да это она осокой порезалась!
Жене я не поверил, но с ней спорить – дело гиблое. Я остался при своем мнении и решил проследить за соседкой. Может, кому-то было и смешно смотреть, как я крался за ней. Но это того стоило. Вот она пошла на озеро, разделась, нырнула, а вынырнула уткой! А! Что я говорил! Ведьма! Настоящая ведьма! Пока я глаза продирал, чтобы посмотреть, как она снова в человека будет превращаться, а она уже на берегу одетая стоит. Прозевал!
-Ты что, Петруха, за мной по пятам ходишь?
-Смотрю, как ты из утки в человека превратилась.
-Ну и как?
-Пока не знаю. Завтра возьму кинокамеру. Вот и узнаю.
-У тебя с головой все в порядке?
-Конечно.
-Тогда иди своей дорогой.
И ушла. Я рассказал ребятам о своем подозрении, но они подняли меня на смех. Я же остался при своем мнении. Смотрю, снова пошла соседка на озеро. Я за ней. Она разделась и в воду. Куда нырнула, не видно. Из-за кустов утка показалась. Я ее на мушку. Выстрелил. Утка забилась в предсмертных судорогах. Жена кричит:
-Ты что, очумел? Своих уток бьешь!
А рядом с ней соседка зубы скалит.
-Это он в меня стрелял. Белая горячка у твоего мужика! Отправляй его в психушку на лечение!
Поплелся я домой, срывая перья с убитой утки. Может, и правда, с моей головой что-то случилось, но я докажу, что моя соседка – ведьма.
С О Н С М Е Д В Е Д Е М
Я частенько бортничал. Прослежу, куда дикие пчелы летят, найду дупло – и мед мой. Это самый настоящий мед! Запах! У-у-у! Отметишь такое дупло – и ходишь за медком. Вот и в этот раз вооружился я всем необходимым инвентарем и защитными средствами от укусов пчел и пошел за медом к знакомому дуплу. В лесу тишина. Сквозь листья деревьев пробиваются солнечные лучи. Легкий ветерок покачивает верхушки деревьев. Слышатся пересвисты птиц.
При помощи "когтей" и ремня добрался я до дупла. Надымил в него. Пчелы улетели. При помощи насоса выкачал я мед в пятилитровый бидон. Спустился на землю и ушел от дерева примерно с полкилометра, не выключая дымарь, чтобы пчелы не вздумали меня преследовать. Нашел около сосны уютное местечко, присел отдохнуть. Достал ломоть хлеба, налил в крышку бидона мед, макал в него хлеб, ел, запивая водой из полиэтиленовой бутылки. И так меня разморило, что я не заметил как уснул. Вижу во сне, что меня целует жена и крепко так прижимает к себе. Я повернулся к ней. Хвать рукой! Ощутил что-то мохнатое. Вскочил. Боже мой! Я спал с медведем! Он тоже вскочил на задние лапы. Смотрим мы друг на друга, не знаем, что делать. По крайней мере, я не знаю, что предпринять. Не двигаюсь. Говорю медведю:
-Съел мед, а теперь иди! Иди! Иди!
Смотрю, мишка попятился, мотнул головой, а потом встал на четвереньки и скрылся за кустами. Подобрал я чисто вылизанный бидон и пошел домой. Рассказываю жене, что произошло.
-Хватит заливать-то! – смеется жена. – Скажи, что нет меда в дупле, и придумывать ничего не надо.
Вот так! Не поверила! С тех пор я на медведя не охочусь.
В О Л Ч О К
В ту пору я жил в деревне. Держал корову, лошадь, поросенка, овец и кур. Для охоты была у меня молодая восточносибирская лайка Рада. Однажды около ворот я увидел небольшого щенка. Шерсть на нем висела клочьями. Он еле стоял на ногах.
-Ну заходи, - сказал я, открыв калитку. Щенок проковылял во двор. Я налил ему в миску молока. Он с жадностью выпил его.
-Да ты, друг, маленький волчок! Как же ты здесь оказался? И что мне делать с тобой? Ладно. Живи пока. Потом отдам кому-нибудь.
Так появился у меня волк по кличке Волчок. Рада сразу же взяла его под свое покровительство. Волчок поправился, вырос, стал настоящим волком с собачьими повадками. Выполнял все приказы вместе с Радой. Я обучал их охотничьему ремеслу. Иногда Волчок убегал в лес. Возвращался с добычей в виде зайца. Положит добычу около носа привередливой Рады, ляжет недалеко от нее, вытянув морду на лапах, и смотрит, как Рада играет с зайцем.
Однажды он ушел в лес и с месяц не появлялся. У меня кончилось сено. За рекой стоял стожок. Я запряг лошадку в дровни и поехал за сеном. Было чудесное зимнее утро. На деревьях белые узоры. Полозья поскрипывают по насту. Уже переехал речку. Как вдруг увидел стаю волков. Они окружали нас. Круг их сужался. А я не взял ружье. Были только спички, папиросы и охапка сена, на которой я сидел, да вилы. Лошадь поднялась на дыбы. Я еле ее сдерживал. Свивал в жгут сено, зажигал его и бросал в приблизившихся волков. Я уже готов был поджечь дровни. Вдруг из-за кустов выпрыгнул матерый волк. Он схватил волка, пытавшегося наброситься на лошадь, за горло, метнул его в середину стаи, которая жадно стала пожирать своего собрата. То же самое он сделал и с другим волком.
-Волчок! – крикнул я. – Волчок!
Повернул лошадь, которая домчала меня без понуканий до дома за несколько минут. Все это время Волчок бежал рядом, время от времени поворачиваясь в сторону отставшей стаи, скалил зубы и рычал. Жена выбежала навстречу.
-Что случилось?
-Волчок нас спас от верной гибели. Помнит, как я его спасал.
А Волчок в это время вытирал окровавленную морду о снег. К нему вышла располневшая Рада. Она ждала потомство от Волчка. Волчок никуда больше не отлучался от дома. Наконец, появились щенки. Когда они немного подросли, Волчок разрешал им лазать по себе, трепать за уши и за хвост. Скалил зубы в улыбке и жмурил глаза от удовольствия. Через два месяца я раздал щенков знакомым охотникам, оставив одного себе. Назвал его Радик.
Лето было в полном разгаре, когда Рада и Волчок в очередной раз убежали в лес и не вернулись. Напрасно я их искал, звал. Один охотник сказал, что видел собаку, похожую на Раду, рядом с волком далеко от этих мест, за железной дорогой. Может быть, и так. Я переехал на другое место жительства. Возможно, они и прибегали домой, но нас там не было. Зато у меня остался их сын Радик – верный друг, прекрасный сторож и отличный охотник на крупного зверя.
На главную
